Федоровский Евгений - Посылка От Марта
ФЕДОРОВСКИЙ ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ
ПОСЫЛКА ОТ МАРТА
"ШТУРМФОГЕЛЬ" БЕЗ СВАСТИКИ
На рассвеге 14 мая 1944 года американская "летающая крепость" была
внезапно атакована таинственным истребителем. Единственный оставшийся в
живых хвостовой стрелок Свен Мета показал: "Из полумрака вынырнул самолет
со скошенными назад крыльями. Он стремительно сблизился с нашей машиной и
короткой очередью поджег ее. Когда самолет проскочил вверх, я заметил, что
у моторов нет обычных винтов, откуда-то из-под крыльев вырывалось
красно-голубое пламя. В какое-то мгновение повышался резкий свист, и все
смолкло. Уже раскрыв парашют, я заметил, что наша "крепость"
разваливалась, пожираемая огнем".
Так впервые гитлеровцы применили в бою свой реактивный истребитель "Ме-262"
"ШТУРМФОГЕЛЬ" ("Альбатрос").
Этот самолет мог бы появиться на фронте гораздо раньше, если бы не целый
ряд самых разных и, разумеется, неслучайных обстоятельств. О них и
рассказывается здесь.
Действие романа относится к тому времени, когда новая авиация на
реактивной тяге упрямо заявляла о себе, так как поршневые самолеты
начинали исчерпывать свои возможности. Работы над созданием реактивных
самолетов велись во всех развитых странах, в том числе и в Советском
Союзе. Легендарный БИ-1, прообраз современных истребителей, на котором
летал капитан Г. Я. Бахчиванджи, до сих пор поражает историков реактивной
авиации.
В то же время в фашистской Германии конструкторы различных фирм
лихорадочно стремились опередить друг друга, построить свой истребитель и
применить его в войне. Основная борьба велась между Вилли Мессершмиттом и
Эрнстом Хейнкелем. Наша разведка бдительно следила за ходом работ этих
конструкторов и по возможности тормозила их.
"Посылка от Марта" основана на действительных фактах, но фамилии и клички
некоторых действующих лиц по вполне понятным причинам изменены.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Накануне эры
Когда Эрнст Хейнкель, владелец и главный конструктор фирмы "Эрнст Хейнкель
АГ", галантно простился с Эрнстом Удетом, генерал-директором люфтваффе,
оба находились в состоянии крайнего и плохо скрываемого раздражения.
Удет, сопровождаемый адъютантом, поднялся по трапу на борт своего "зибеля"
и, не взглянув, как обычно, в пилотскую, проследовал в задний отсек
самолета, отделанный под походный бар. Уже не считая нужным сдерживаться,
но и не находя причин для выплеска злобы, он яростными глазами следил за
осторожными движениями адъютанта, аккуратно откупоривающего бутылку бренди.
В то же время Хейнкель резко повернулся на коротких ножках и,
подталкиваемый сухим горячим ветром заработавших винтов, засеменил к
стоящему поодаль Варзицу, а подойдя, бросил ему фразу, которую Варзиц
расценил как невольно вырвавшееся извинение:
- Эти люди не заметят и божественного перста истории...
И хотя Хейнкель ни при каких обстоятельствах не мог бы извиняться перед
своим собственным служащим, он действительно оправдывался перед своим
главным испытателем за то, что он, его хозяин, кровно связанный с ЭТИМИ
людьми, не сумел отстоять свое детище.
- Все же сегодня великий день, господин доктор, - сказал Варзиц,
обрадованный доверием хозяина.
Он был взволнован той близостью, которая неизбежно связывала людей,
единственно понимающих всю важность происшедшего. Эта близость значила для
него больше, чем само участие в решающем испытании. Она заслонила собой и
напряжение страшного пятидесятисекундного "прыжка" в небо, и
фантастичность перспектив, открывшихся ему там, наверху.
Но Хейнкель уже понял
